Истории Карима

У каждого города — свое очарование. Карим знает об этом лучше всех. Так ему кажется. В каждом новом городе он посещает местный бар. Тот, о котором обычно не пишут в TripAdviser. В нем он обязательно заказывает что-нибудь покрепче из местного. Собственно, на этом все. Карим любит наблюдать со стороны. Для него бар — это срез города. В бары ходят все — родители и их дети, приезжие и местные, представители разных профессий. Карим коллекционирует бары, как другие путешественники коллекционируют костеры или магниты, и обязательно с каждой поездки привозит по истории. У него их накопилось много.

Мне нравится та, в которой в едином ритме смешались прошлое и настоящее, любовь и ненависть. История о загадочном баре, спрятанном в тени готического квартала Барселоны, где вход стоит 8 евро и в стоимость включено местное пиво из ассортимента. Карим, щурясь, вспоминает: пиво ему не пришлось по вкусу.

В тот вечер JazzSí Club преобразился в театр — ему это не стоило труда: во главе бара стоит сцена, алкоголь продают у входа, проходя дальше в бар, занимаешь свободное место на первом этаже или этажом выше. Людей много и все сидят вплотную друг к другу, но никого это не смущает. Но что это? Свет гаснет, пятно света выхватывает на сцене двух парней, которые начинают без предисловий. В их игре все, чем в пятидесятых был очарован Хемингуэй в Испании — нетерпение быка, мастерство тореадора, грациозность корриды, сравнимая с балетом. И в тот момент, когда внутри себя ты бьешься в своих первых конвульсиях, в игру вступает женщина в красном платье. Она поет, срывается на крик и тут же шепчет — само воплощение Каталонии, ее ярких красок и характера, страстного и экспрессивного. Фламенко льется из гитар, голоса наполняют душу. Когда тебе остается совсем немного до очередного катарсиса — сцена замирает. И тут же женщина начинает отбивать чечетку. Зал захлебывается в эмоциях.

Карим выдыхает дым скрученной сигареты. Говорит, это — настоящая Барселона, запечатленный образ каталонцев, с их любовью к жизни, такой, какая она есть — с идеальным балансом между работой и жизнью. Испанцы отдаются жизни без оглядки — это он осознал не на Ла Рамбла, а здесь, в баре, где чувствуешь — жизнь дана для наслаждений.

Но любимая история самого Карима — о баре в Скопье, столице Македонии.

В бар «Новый Орлеан» Карима пригласил хозяин бара. Таинственный мужчина в дорогом костюме-тройке, с аккуратной бородкой и изящными длинными ногтями, сильно напоминал мистера Сайфера из фильма «Сердце Ангела» — тот тоже ходил с тростью с профессиональной небрежностью. Мистер Сайфер встретил Карима в центре столицы возле памятника Воину. Сказал «хочешь увидеть настоящий город — приходи в „Орлеан“». И Карим пришел.

«Новый Орлеан» отличится невероятной атмосферой напряжённости — интересом к тому, что уже произошло и страхом перед тем, что будет дальше. Бар расположен в албанской части города. По пути к бару Карим заметил детей с пистолетами. На удивление внутри заведения было спокойно.

«Чтобы не произошло, в „Новом Орлеане“ всегда тепло». Этими словами хозяин встретил Карима.

Бар имел успех у местных жителей — из-за расположения туристы избегали его.

Мистер Сайфер вел Карима по заведению.

«Мой бар — ничейная земля. Внутри заведения свои правила, свои законы. Неважно, кто ты снаружи, внутри — все равны. Здесь копы пьют с преступниками, встречаются мафиози — обычно они сидят в углу, у сцены развлекаются мамы, подростки и проститутки.»

Говоря это, он кивал в ту или иную сторону. Мистер Сайфер прихрамывал. Официантки подбежали с настойками.

«Эти придумал я, ты должен их попробовать.»

Карим начал с зеленой. Приятное тепло с привкусом лайма разлилось по желудку. В воздухе сохраняется недосказанность. Сопровождается всё это прекрасной музыкой, напоминающей об эпохе нуара, причудливой и таинственной игрой теней, странными тихими людьми в чёрных одеяниях, и некоторой мистикой.

Карим с хозяином подошли к сцене. Играла местная группа: девушка пела, а толстый гитарист шутил. Группа играла каверы, но делала это хорошо.

«Казахстан. Мы любим Казахстан!». Сказал толстяк со сцены и они заиграли «Подмосковные вечера». У македонцев Казахстан ассоциируется с этой песней — на протяжении недели Карим услышит ее еще не раз.

Скопье, на протяжении своей истории, разоряемый то варварами, готами и гуннами, то землетрясениями и холерой, развил и сохранил в себе фатальность. Это чувствовалось в людях, в том, как они относились к жизни. Это бедная страна, но гордость ее жителей вселяла уважение.

Друзья Сайфера уютно расположились на кожаном диване на верхнем этаже. Кто-то в углу играл в бильярд, кто-то на гитаре — в другом. Мистер Сайфер скрутил косяк, тот пошел по кругу. Убаюкивающе рассказывал о себе — о том, как он, беженец с Албании, открыл здесь бар; как добился того, что враждующие оставляют вражду за дверью, входя сюда.

«В мире достаточно религий, чтобы люди ненавидели друг друга, и недостаточно, чтобы любили». Говорит он.

И еще говорит: «Всем нужно место, где они чувствуют себя как дома. Особенно, если надеяться не на что.»

За окном слышались выстрелы. Может, это были салюты. Но внутри было спокойно и тихо.

Карим лучше всех знает о путешествиях. И лучше меня о них рассказывает. Карим побывал практически везде.

И я вместе с ним, слушая его истории.